Роль внешних факторов в Карабахском процессе -2018: посредники, региональные акторы, международные организации: Page 26 of 37

29 Июня, 2018


Как показывает практика по подобным вопросам стороны не могут договориться. Притом, это проблема не только сегодняшнего дня. Вспомним Бывшую Югославию, Грузию, Украину, Сирию.

Таким образом, более реальной является оперативная реакция со стороны отдельных государств или группы государств. Тут все упирается в возможности и ресурсы. Я уже отмечал, что коллективный Запад в целом, США в частности не имеют военно-политического присутствия в регионе. Проще говоря, они лишены возможностей для подобного оперативного реагирования.

Теоретически оперативно отреагировать на ситуацию могут Россия, Иран и Турция. Иран отпадает. И так проблем выше головы. Попытка военно интервенции станет поводом для нанесения удара по Ирану.

Турция, несмотря на союзнические отношения с Азербайджаном, также вряд ли станет вводить свои войска в зону конфликта. Это спровоцирует войну войну между Россией и Турцией. А этого Турция не желает. Обратите внимание на карту. Масштабная переброска войск возможно через территории Ирана, Грузии и Армении. Иран не даст согласия. Переброска войск через территорию Армении это интервенция, которая приведет к войне с Россией. Россия не оставит без ответа, даже если Турция попытается перебросить войска через территорию Грузии.

Но самым важным фактором является то, что Турция боится войны с Россией. Ведь, Турция до сих пор не осмелился создать военные базы в Азербайджана.

Таким образом, оперативно отреагировать на возобновления полномасштабных боевых действий может только Россия. Только она располагает силами и средствами для проведения подобной операции в нашем регионе.

В определенных обстоятельствах развитие событий по этому сценарию даже отвечает геополитическим интересам России в нашем регионе. По сути, регионе перейдет под полный контроль России. Как показывает историю подобные "победы" помогают Путину, кроме всего прочего собственные внутриполитические задачи и проблемы. Ради восстановления величия России ему все прощают. Он утверждается в качестве собирателя земель российских. Проще говоря, подобные внешнеполитические акции постепенно становятся единственным инструментом для воспроизводства собственной власти.

Вячеслав Мамедов 27 Июня, 2018 | 12:25:26

Уважаемая Лаура! Спасибо за очень интересные и важные вопросы на текущий день. Отвечаю по порядку:

1. Несмотря на грозный вид авианосных групп и эконмическую мощь США, на устрашающие пуски новой российской МБР «Сатана», ресурсов для быстрого и эффективного решения конфликта в Нагорном Карабахе у ключевых акторов нет. Во первых, и об этом я уже писал вчера, проблема не только в неуступчивости властей и президентов, а в более глубинных причинах сложности сегодняшней ситуации. Президенты не могут подписать каких либо договоренностей без достижения общественного консенсуса в Армении и Азербайджане по хотя бы самым начальным и единым принципам урегулирования Карабахской проблемы. Иначе общества ответят массовыми протестами и беспорядками, оживится оппозиция, появятся баррикады… Главная и самая сложная задача для ключевых акторов я вижу в том, чтобы помочь участникам конфликта разработать начальные и единые принципы урегулирования, которые могут быть поддержаны на референдумах в Азербайджане и Армении.

Но для этого требуются очень серьезные дипломатические ресурсы как в плане руководства всей работы, так и в плане разработки конкретных рекомендаций. Но на данном этапе, к сожалению, все ресурсы ключевых акторов тратятся на работу по наиболее острым проблемным направлениям. В этом контексте я считаю исключительно важным нормализацию отношений между Россией и США хотя бы по некоторым направлениям. Это позволит переключить талантливых (именно талантливых) дипломатов на решение Карабахской проблемы. Чтобы понять остроту нехватки ресурсов, приведу пример посольства России

F

© 2001-2024
Исследовательский Центр "Регион"

    +37410 563363
    [email protected]
    ул. Бузанда 1/3, 8-й этаж, Ереван, Армения

Новая версия сайта разработана при финансовой поддержке Европейского фонда за демократию (EED).